с веранды спустишься и вот: щенок соседского шарпея
отбившись видимо от рук жуёт шалфей и дикий лук
господнею фармакопеей желая вылечить живот
и три хозяйственных терьера не то что в лай - наоборот
сидят как дети на премьере развесив слух разинув рот
и смотрят как шарпей жуёт отвергнув косточку и душный
ломоть заветренного бри: дрожат загнувшиеся ушки
и щеки замшевые – три блаженных зрителя три носа
вишневых кратких три хвоста бьют по траве нетерпеливо:
хозяйка это ли не сон? пес отказавшийся от сливок
не может боле зваться псом! но все же как хорош собака
пускай на наших не похож и толстокож и чернорож
с другим бы беспременно в драку c другим из ножен сразу нож!
вот так и мы с тобою друг мой не можем боле зваться мы
alas ! игравшие по крупной мы все спустили до зимы
мир мал мой слабый генуэзец все в нем виденье и вода
что всех америк всех поэзий явленье дивное когда
резоны алые линяют резонов белых недочет
и только новое пленяет и непонятное влечет
(с) Лена Элтанг
. . .
Живешь навзрыд, а плачешься втихую.
Как раскусить гармонию такую...
снаружи август, а внутри тоска
незримо зреет ядрышком ореха,
прорехой вечности. Утешит человека
не божия, но женская рука.
Пройдет по волосам, обманет снова,
но различима осени основа:
сгоревший дом, а через крышу храм
побеленный. И всякий пьян и молод,
и строится в потемках старый город,
и нищета гуляет по дворам.
А где-то есть гармония на свете,
шаги в густом, медовом этом лете
и красота доступная проста.
Паук плетет из живота седую
раздвоенную прядь и ветер дует
глухие ноты с чистого листа.
(с) Герман Власов
Шар
Ма шер, ты помнишь, как вчера
Механик в шоколадном шаре
Ночные клавиши нашарил -
Пришла печальная пора:
Безумных цезарей вели
В ряду по четверо, по трое;
Шурша фольгою золотою,
Они бежали от земли,
Летели в марлевые сны,
Но их туда не отпускали;
И лишь прекрасная в печали,
Богиня, свесившись с луны,
Желала их - простой каприз.
Она совсем не понимала,
Куда вели, какого фалла,
Бросала землянику вниз.
Но землянику я не ем,
А ты свежа и хороша и
Летала в шоколадном шаре.
Но не рассказывай. Зачем?
(с) Михаил Квадратов
. . .
Пока играет Вольфганг Амадей
я понимаю, что люблю людей.
И эта вот весёлая игра -
как яркий свет, как тонкая игла.
И тоненькой уколотый иглой
я становлюсь спокойный и не злой.
И верю - всё, что люди говорят
мне про тебя - всё выдумки и зря.
Ах, как чиста игла! Как ярок свет...
Но музыка всё врёт.
А люди - нет.
(с) Глеб Михалев
. . .
когда: то слева то справа то всуе а то вотще
когда с собою не справиться без капельниц и врачей
когда половина прожита
другая не за горой
тебя окружает множество а хочется быть одной
выходишь идешь по улице куда поведут глаза
все мимо тебя сутулятся и только тебе - нельзя
закуришь и мыслишь матерно но в общем-то ни о ком
чуть шаркая невнимательно растоптанным каблуком
о том что погода - к осени и надо бы дотянуть
сквозь родственников с расспросами, свой страх и другую муть
пройти налегке, размеренно, вот так же - пыля, куря -
не думая о бессмертии, о смерти не говоря.
